Монголия: песни ветра

 Стартовая // Наши путешествия / Монголия: песни ветра

850-летию прародителя посвящается

Началось все с того, что Виктор Лапин (nik на форуме Лапин_Виктор) в начале февраля выставил в Интернете соблазнительную информацию про этот поход и я на нее откликнулся. Все равно ведь собирался осенью покорять Гоби, а этот поход - неплохая тренировка, да и к стране присмотреться нужно было. Перед этим Виктор попытался найти попутчиков среди иркутян, но предложение любителя дайхардов почему-то никого не возбудило. Мы же Витю давно знали и согласились. Роман Горячев (Vrach) до этого бывал с Виктором в экстремальном путешествии. Андрей Бузов тоже долго не размышлял: правда, сразу не согласился. Да и я на его месте поступил бы также, если бы мне позвонили в 8 утра и предложили ехать в Монголию. Только к обеду Андрюха осознал, что ехать нужно не сегодня, а через месяц, после получения визы.

Вот так и собралась наша группа увлеченных туризмом байкеров. Очень разных. Я, вот, например, предложил назвать очерк о путешествии «Песни ветра», Андрюха хотел бы назвать его «Монгольские мытари» (в смысле мученики, а не еврейские сборщики налогов), Роман – «Лед и сало», а Виктор – «Монгольский путь из точки А в точку Б». Никаких обязанностей по настоянию Виктора ни у кого в группе не было. Но я втихую все-таки подбил народ на то, чтобы признать Лапина вожаком, потому что в таких длительных походах без руководителя будет хаос и мы никуда не доберемся. Витя, конечно же, сопротивлялся – кому нужна ответственность о других, но мы его особо и не спрашивали. Так что он на время вроде бы смирился с этой ролью. Тем более, что Виктора особо не обременяли, а все его дайхардские выходки смиренно терпели и попытки «разделиться» забалтывали.

Выехали 19 марта, как только Виктору дали отпуск на работе. Запланировали уложиться в 2 недели. Маршрут предложил Виктор: поездом до ж.д. ст. Слюдянка, на грузопассажирском такси 220 км до пограничной заставы Монды, а далее на велосипедах пересекаем границу и километров 500-600 едем по Монголии строго на юг через озеро Хубсугул до потухшего в четвертичный период вулкана, который Виктор рассмотрел на космических снимках. Оттуда уже нанимаем машину, едем в Улаан-Баатар (порядка 700 км) и поездом возвращаемся домой.

В последнюю неделю перед поездкой провели ревизию всех велосипедов, сделали им предпоходный ремонт в Х-сервисе (за что всем веломеханикам большое спасибо-баярлаа). За весь поход ни у кого ничего не сломалось, а прокол случился всего один, когда Виктор передвигался по льду на слишком уж спущенном колесе. Сократили запас продуктов с девяти дней до 3-х. А вот на мои увещевания обуть оба колеса в шипованные покрышки согласился только Бузов, имеющий опыт покорения Красноярского водохранилища.

Доехали до Слюдянки без происшествий в компании с Катей (Ada). Она совершенно случайно купила билет в этот же прицепной вагон и ехала в Байкальск кататься на горных лыжах. Это был приятный сюрприз, о котором знал только Бузов, но помалкивал. В купе пили коньяк с лимонами, ели испеченный Романом пирог с курицей, говорили тосты за нашу дорогу, любовь и прошлые походы. После пятой кружки Бузов признался, что до сих пор не знает, куда мы едем. После восьмой я ставил печати велоклуба Кате и Андрею на их филейные части. А после десятой кружки мы все стали одной байкерской семьей, в которой Катя посчитала себя за одну пятую, а Бузов ее – аж за 30%. Кроме того, он познакомился с девушкой из Красноярска, у которой тоже есть велосипед (nik Shuhatenok) и убедил ее зарегистрироваться на нашем форуме. После чего поставил мне горчичники, потому что я поехал в поход с бронхитом.

Первый байкерский день. Прямо из поезда Виктор созвонился по мобильнику с такси и подтвердил наше прибытие. Так что около вагона нас уже ждал микроавтобус, куда мы благополучно затолкали весь свой багаж, разместились сами и без промедления отбыли к границе.

По дороге останавливались у разных святых мест, завернули в Мондах в школьный музей. Там узнали, что впервые в Тункинскую долину русские казаки пришли в 1640 году, да буряты их сюда не пустили. И только через 34 года Ерофей Могилев все же сломил сопротивление аборигенов и поставил в этих местах крепость. От нее и доныне сохранилась острожная церковь, свидетельница недельной осады 10-тысячного бурятского войска (против русского гарнизона в 30 казаков!). Русские тогда отбились и с тех пор эта земля наша. В Мондах был поставлен казачий караул. При Петре 1 сюда сослали 30 семей восставших против царя стрельцов. Некоторые из них и здесь неплохо устроились. Например, князь Горчаков заработал на торговле с монголами 5 миллионов рублей. А сто лет назад здесь проходил зимний чайный путь из Монголии в Иркутск, на ярмарку. Таможня же была создана только при Советской власти, в 1924 г., с организацией государственных «Востокинторга» и «Нефтеэкспорта». Еще в музее есть монгольский железный шлем с козырьком и плюмажем из конской гривы (Андрюха его, конечно же, примерил), тяжеленные кандалы, кованные монгольские стремена и пр.

Ныне в Мондах проживает около тысячи человек. Люди, в основном, выращивают скот на продажу, «альпийское» мясо которого высоко ценится. И добывают золото на Пионерском месторождении, начало которому положил беглый каторжник Демин, нашедший самородный клад. Тогда за найденное он выкупил себе свободу.

Природа здесь сказочно красива. И если не присматриваться к бурятским лицам местного населения, то по архитектуре построек никак не скажешь, что оказался не где-то в российской глубинке: обычные деревенские дома со ставнями, резные наличники, палисадники.

Посмотреть на нас собралась чуть ли не вся школа. Так что мы заодно пообедали тут же в столовой, поговорили с местными. Одна учительница, узнав, что мы из Красноярска, попросила меня разыскать какие-нибудь сведения о ее дедушке, вся семья которого в 1931 г. была сослана на лесоповал в наш Партизанский район (лагпункт Ушканка – может кто знает?). Дед, Жамбалов Доржо, там и умер. Оказывается, и бурят репрессировали в ходе русско-советской коллективизации.

Из микрика выгрузились за полтора километра до КПП. Дальше ехать автобусу запрещено, нужен специальный пропуск. Быстро собрали велосипеды. Установили на моем байке флажок велоклуба, натянули рюкзаки и с гиком ринулись к границе. Но там нас никто не ждал. У погранцов оказался обед и вообще все потом пошло очень медленно, размеренно и спокойно. Нас, как пешеходов, пропустили без очереди, а машины тут дожидаются часами. Заполнили декларации, постояли на нейтральной полосе, русским и монгольским пограничникам-таможенникам показали свои велосипеды и вещи, заполнили декларации. и через два часа въехали в Монголию. Никакого особого чувства расставания с Родиной при этом не испытав: везде одинаковая земля и очень красиво. Слева величественный Мунку-Сардык, лавиноопасный саянский трехтысячник. Справа – 180-километровое озеро Хубсугул, находящееся в одной тектонической впадине с Байкалом.













22 километра по хорошей гравийке и мы уже в поселке-сомоне Ханх (монгольское название Турт). В 1716 г. на этом месте боярскими детьми Никитой Богдановым и Федором Кочетовым с казаками был построен русский острог. Однако через 5 лет по просьбе Китая он был снесен. А еще через 6 лет была проведена граница и продвижение русских на юг прекратилось. Хотя по истории земля эта исконно скифская и по крови значительной частью русская. Здесь, как и везде в Монголии, полно курганов тагарской культуры (7-3 вв. до н.э.). Таких же, как в Красноярском крае, Хакасии и Тыве. Только не грабленых: и сложно это сделать из-за каменной насыпи, и не было здесь знающих цену древним золотым изделиям русских.













Скифы в Монголии жили в отапливаемых деревянных избах, занимались мотыжным земледелием и скотоводством, имели бронзовые серпы, зернотерки и знали железо. Все точно также, как изображено на нашей всемирно известной Боярской писанице. Видно, и наши русские предки это хорошо знали, поскольку тот же Александр Невский, будучи родом из половцев-кипчаков, не возмущался вассальским подчинением чингизиду Бату и его сыну Сартаку, периодически получая у них ярлык на княжение. Тоже одна кровь.












В Ханхе сфотографировали морду монгольской лошади на фоне физиономии Бузова (не очень похожи), обласкали местных собак-космополитов, нашли директора школы и в его кабинете с удивлением обнаружили картину с изображением нашей Караульной часовни. Андрей аж задохнулся: достал «десятку» и давай ее показывать монголам. Те, вроде, врубились. Откуда картина-то? Да заезжие туристы оставили. А мы-то думали, что из красноярцев здесь первые. Российский червонец, конечно, подарили.

Еще в кабинете директора на видном месте висит копия китайского портрета старца Чингисхана. Ныне в Монголии это государственный культ, день рождения великого полководца и основателя империи отмечается официально. Раньше считалось, что он родился в 1162 году, сейчас же доказана более ранняя дата – 1155 г. Получается, что прожил Чингисхан 72 года – очень много для того времени. Рецепт долголетия великий правитель выяснял у даоских монахов - те рекомендовали половое воздержание. Но гениальный человек всегда выбирает собственный путь. Это теперь известно, что в процессе любовной связи с взятой в плен очередной красавицей у каждого мужчины выделяются гормоны, из-за которых хочется жить, творить и покорять новые вершины. Благодаря многочисленным наложницам, Чингисхан народил столько детей, что сегодня на планете каждый двухсотый – его потомок.

Буддизм в этой местности не в почете. Сам Чингисхан поклонялся небу и нынешние его потомки остались язычниками-шаманистами.

Интересно, что школа в Ханхе, это не одно общее здание, а несколько домов на огороженной территории. Каждый класс расположен отдельно. В особом доме находится кабинет директора, в другом – учительская и т.д. Школьный музей разочаровал: заурядная коллекция фотографий выпускников и никаких упоминаний о русском прошлом поселка.

Немного пообщались с местными. Молодежь ни слова не понимает по-русски, но на все вопросы вежливо кивает. А вот люди в возрасте вполне внятно изъясняются. Однако требуется время, чтобы привыкнуть к их акценту. Монгольский язык твердоват. В нем почти отсутствуют слова с гласными окончаниями. Это касается и иностранных слов: аптек, алгебр, геомерт, бригад; и отечественных: ух (пить), сАмых (готовить), Унтэн (спать), Итых (есть, кушать), сельх (ветер) и т.п.













Несмотря на настойчивые приглашения, ночевать в Ханхе мы не остались. Витя рвался вперед, да и нам тоже хотелось прокатиться. Здравый смысл сохранился только у Бузова: зачем ехать в ночь, когда и так ясно, что больше 10 км мы проехать не успеем? Я его уговорил: пусть Витя немного перекипит, а одну ночь и в палатке перекантуемся. Отъехали мы и вправду всего километров десять-пятнадцать от деревни. И еще такой же крюк сделали до берега от середины озера. Место для ночлега нашли уже в кромешной темноте. Кое-как распалили костер, поставили палатки на каких-то камнях (так что я спал вообще вверх ногами, обнимая булыжник), сварили рис без тушенки, одели на себя все, что было (ночью ударило минус 17) и «перекантовались». Назначенный Виктором в качестве дежурного Андрюха проспал. Костер разжег сам туроператор, после чего мы все и повыползали из палаток-морозильников (Бузов, как всегда, последним). Чего-то пожевали и покатили дальше.













Пока лед был со снегом, вроде все было о'кей. А потом снег кончился и начались пируэты да кульбиты у тех, кто не поставил обе шипованные покрышки. Чего мы только не придумываем. И тросики тормозные наматываем на шину, и проволоку, и веревки. Ничего не помогает. Эффективность 5%. Пока вдруг не пришло в голову максимально спустить шины и тем самым увеличить пятно контакта. Пируэты стали реже, но торосовые поля ребятам приходится преодолевать пешком, в то время как мы с Андрюхой на них только резвимся.

На отдых останавливаемся обычно на снежных заносах, потому что на льду стоять совершенно невозможно. Но Андрею лед только в радость. Пока мы отдыхаем, он разгоняется и скользит на пузе по отполированной ветром застывшей воде.

Позже в приозерном поселке мы видели, как местные жители тоже катались на байках по льду, но только… на трех колесах.

Около 11 часов монгольского времени (плюс два часа к нашему) поднялся сильный боковой ветер. Скорость передвижения упала почти в 2 раза. Без капюшона укрыться от ветра невозможно. Полумаска не спасает и я натягиваю на голову шорты. А Виктор одевает на нос налобную повязку.

Кое-как миновали остров – середину озера, и за ним неожиданно рассмотрели какие-то темные кубы прямо на льду. Оказалось, что это вагончики буровиков-геохимиков, которые в составе международной монгольско-российско-корейско-японской экспедиции изучают донные отложения. По ним восстанавливается природа этих мест на 1 миллион лет в прошлое. Такие исследования здесь проводятся уже третий год подряд. А на Байкале они уже закончены. Там получена информация о 8 миллионах лет прошлого Земли. Делается это для того, чтобы спрогнозировать будущее нашей планеты. Глубина озера в этом месте 220 м, донные осадки будут забираться с глубины еще 80 м. А лед здесь толщиной 1,2 м, что нас и порадовало больше всего. А также чай геологов и приглашение переночевать в их юртах, что в нескольких километрах от буровой. Кто бы возражал.

С попутным ветром доехали быстро, были радушно приняты, размещены и накормлены. Спим на топчанах и я даже горчичники себе поставил. Лицо от ветра и солнца сильно обгорело, не притронуться. По опыту, наверняка поможет мазь Д-пантенол, которой я всегда спасаюсь и от потертостей. В этот день проехали около 65 км, много и хаотически петляли, не зная точного направления зимника. Устали до чертиков. Все-таки нужно было в Ханхе как следует расспросить местных про дорогу по озеру.

Поднялись с рассветом. Хозяева юрты готовят завтрак, собираясь на буровую. Витя сварил и нам суп из концентратов. Но то ли воды оказалось в котелке мало, то ли концентратов было слишком много, однако суп получился суперпересоленным. Так что я и двух ложек не смог в себя протолкнуть. Позавидовав аппетитно чавкающим рабочим, попил чаю с печеньем и стал собираться в дорогу. Что-то все складывал-перекладывал и в результате забыл на топчане свою любимую куртку из виндстоппера. Выяснилось это, когда отъехали от юрт около 10 километров. Возвращаться не стал – понадеялся, что догонят нас все же рабочие на своем ГАЗ-66 и обрадуют. Никто нас не догнал. Значит, куртка ушла в подарок за курильский чай, который нам от души презентовал местный повар. В тот же день Виктор потерял во время одного из падений свой велокомпьютер с альтиметром. К вечеру заболели Роман и Андрей – сказались последствия ночевки в палатке.

Сегодня День весеннего равноденствия, 22 марта. На удивление тихо, полный штиль. Катим по накатанному следу, указанному буровиками. Лед абсолютно чистый, с мелкой рябью застывших волн. Немного трясет.

Проезжаем мимо скалистого мыса, наверху которого устроено огромное обо. Это жертвенный символ духа-покровителя этого места, священный знак из камней и палок с повязанными на них голубыми лентами, символами Вечного Неба. Слазили, посмотрели. Место посещаемое и, как видно, популярное у местных жителей и туристов. По древней традиции, обо трижды обходят по ходу солнца, затем представляются духу местности, рассказывают о цели путешествия и просят покровительства в пути. Мы тоже так сделали.

Рядом со скалой огромная промоина. Единственное место на озере, где мы видели «живую» воду.

Сразу за мысом озеро втянулось в узкую долину, неожиданно закончившуюся портом. Кругом стоят вмерзшие в лед катера и сухогрузы. Это поселок Хатгал, туристическая мекка иностранцев. Беру у каждого участника короткое видеоинтервью по поводу окончания первой части нашего путешествия. Роман рад встрече с землей, а опытный Андрей оценил эту часть похода как «все включено». Виктор рассказал легенду о нелегальном пересечении границы. А я поблагодарил судьбу за то, что бронхит меня не уморил и я доехал до суши живым.

В первом же доме легко договорились об обеде. Еду готовят прямо при нас, пока мы пьем монгольский соленый и жирный чай. Здесь никто не говорит по-русски, зато довольно бегло изъясняются по-английски. За весь обед заплатили 10 долларов, поскольку тугров у нас еще нет. По местным меркам это в два раза дороже, но мы этого не знаем. В дальнейшем же самый дорогой обед никогда не составлял больше 30-35 рублей. Койко-место в юрте обычно стоило 120 руб., гостиница с теплым туалетом и горячим душем – 210 руб. Расчеты простые – 1 рубль в среднем соответствует 40 туграм (хотя нам меняли в Мурэне по 38, а в столице – по 41,8). 1 доллар равен 1182 туграм.

После обеда дорога пошла вдоль реки, вытекающей из озера и потому все время катимся под уклон. По гравийке ехать не очень комфортно, но съезжать на многочисленные параллельные проселки мы пока не решаемся. Бросается в глаза полное отсутствие вдоль дорог бытового мусора. Да и откуда ему тут взяться, когда в магазинах товар упаковывают не в полиэтиленовые пакеты, а в освободившиеся картонные коробки.

Водители приветливо машут рукой, а случайно встреченные монголы всегда отвечают на наше приветствие. Они не любопытны и не навязчивы, не лезут общаться и не пристают с расспросами. Приятные для путешественника природные такт и воспитание.

Думали успеть переехать перевал, но неожиданно стемнело. Велофонари совершенно не дают никакой видимости и Виктор благоразумно сворачивает к одинокой юрте, стоящей у дороги рядом с заколоченным магазином. Здороваемся: «Сан байнА уу» и далее уже жестами объясняем хозяину, что хотим есть и спать. Он согласно кивает головой и вот мы уже сидим на полу в настоящем монгольском жилище, пьем цай и пытаемся изучать монгольский язык. Еще в Красноярске я распечатал небольшой разговорник из путеводителя по Монголии и немного дополнил его на пограничном пункте. Оказалось, что эта тема необычайно интересна местным жителям и вскоре вся семья включилась в дополнение разговорника. Заодно нас накормили местным печеньем.

Спим на полу. От натопленной печки очень жарко, но уже через час температура в юрте стала такой же, как на улице. Пришлось опять одеваться, паковаться в спальник и чехол от велосипеда и терпеливо ждать рассвета, когда хозяева выспятся, встанут и растопят печь.

Всего проехали в этот день 86 км. Это был самый длинный перегон в нашем путешествии.

Утром рассмотрели юрту (вечером-то сидели при свече). На круглой площадке диаметром 6 метров компактно, органично и рационально расположено все, что у нас умещается лишь в многокомнатных квартирах. Весь такой дом, с мебелью, сундуками и нарядным убранством стоит не больше 1 тысячи долларов. А в городе за гостинку без мебели мы платим в 15-20 раз дороже. Да ее еще и содержать нужно. Здесь же всегда свежий воздух (в крыше дыра), уютно, вся семья в сборе, а улица начинается прямо за низенькой дверью.

Перед отъездом Виктор и Андрей по очереди покатались на монгольской лошадке, подгоняя ее по-монгольски «Чух, чух».

Тепло попрощались с хозяевами, надарив им красноярских сувениров. Их сразу поставили на видное место, рядом со статуэткой Будды.

И мы снова крутим педали, борясь с холодным западным ветром. В колесах он мелодично поет, удивительно напоминая интонации монгольской речи. Эти песни мы слышим уже четвертый день. ПЕСНИ ВЕТРА.

Флажок с логотипом «Грязных носорогов» уже существенно обтрепался. Ветер настолько сильный, что выдул карту из кармана куртки Виктора. Теперь у нас остался только мой экземпляр и черно-белые распечатки космических снимков.

Лихо спустившись с очередного перевала, неожиданно попадаем в пыльную бурю. С попутным ветром въезжаем в центр Хубсугульского аймака городок Мурэн. Здесь у нас полудневка, гостиница, пиво, ужин в местном ресторане, обмен валюты, телефонный звонок родным, пополнение запаса продуктов, музей и немного асфальта. Сегодня мы проехали около 60 км и два перевала. Второй оказался с серпантинами и набором высоты 800 метров.

В гостинице тепло, есть водяное отопление и душ. Котельная напротив, но дым из нее выходит почему-то не в трубу, а через многочисленные окна.

В городе огромное количество магазинов и банков, а также телефонных будок с аппаратами CDMA. Отсюда легко можно позвонить в любую точку мира. Так что свой мобильник везти в Монголию не обязательно.

Легковые автомашины в Мурэне исключительно корейского производства или наши УАЗы-вездеходы. Народ живет скотоводством и торговлей: исключительно мирными делами. У этих людей нет культа оружия, они совершенно не воинственны и воевать их можно заставить, наверное, с очень большим трудом. Характерно, что в войсках Чингисхана не было ни одного монгольского рода.

Выспались, позавтракали и поехали досматривать город. В гостинице я забыл свои очки. И что вы думаете? Хозяйка гостиницы оббегала чуть не весь аймак, нашла нас и вернула пропажу. Большое «баярла»! Вот тебе и монголы. Я и раньше был наслышан об их честности и порядочности и теперь вот убедился в этом сам.

За Мурэном какое-то время пробираемся по дорогам, проложенным в пересохших руслах рек, потом вообще съезжаем на лед. Очень удобно. Тут же родилась идея в будущем организовать очередной поход исключительно по льду монгольских рек. Километров через семь поворачиваем в ущелье. Нас догоняет видавший виды Нисан-Патрол. Виктор спрашивает дорогу по-английски. Монгола это возмутило: он восемь лет жил и учился в России и еще не забыл русский. Тут же появляется водка. Произносим пространные тосты за дружбу, дарим сувениры, обмениваемся любезностями: «Здесь очень красиво!» «Нет, Гоби еще лучше». Осенью съездим и туда.

Перед очередным перевалом делаем перекус. Действительно, красота! Греет весеннее солнце, поддувает западный ветер, а мы сидим, спрятавшись от него в небольшом каменном ущелье, попиваем американское виски с русским салом и монгольским хлебом. Восхитительно: панорама снежных гор, серпантины дороги и деревянные оградительные столбики на ней, юрты где-то внизу и редкие стада яков. Что еще нужно для туристского счастья? Но я не расслабляюсь: идет пятый день нашего плотного общения, обычно критический в психологическом плане. По многолетней статистике именно в этот день в группе происходит конфликт.

В перевал долго едем вдоль многочисленных придорожных каменных туров. На самом верху установлено огромное обо и, о чудо: рядом с ним аж два придорожных кафе. Виктор лихо укатил вперед, но мы не можем устоять перед соблазном. Времени уже давно за полудень, а мы еще не обедали. Андрей быстро договаривается о домашней лапше с мясом «ме-е-е» (яка). Сидим, ждем, когда Витя вернется, да чаек попиваем. Виктор, конечно вернулся. С шумом и скандалом. Оказывается, он отъехал полкилометра, ждал нас 15 минут на ветру, замерз, всякое передумал. А мы тут сидим в тепле и цаем давимся. Пока Андрей объяснялся и геройски всю вину на себя брал, я заказал четвертую порцию. Пошумели крепко. Но все же поели и на сытый желудок выяснилось, что Виктор сам себе создал проблему, уехав вперед и бросив группу. На конфликт предложили плюнуть и растереть. Витя идею не поддержал, а я исполнил обряд буквально, поскольку еще с прошлогодней поездки на Обь-Енисейский канал у нас с Андреем оставались непонятки. Мы их выяснять не стали, а попросту поплевали в морду друг другу по три раза, утерлись, пожали руки и погнали дальше.

Проехав чуть более 70 км, заночевали, как обычно, в придорожной юрте. Вместе с новорожденными ягнятами, которые очень по-русски блеяли «Ма-а-а», зовя свою маму. При свечах пьем чай с ячьим молоком, едим рыхлый сыр, печенье и горячий жидкий ячный сыр с жиром. Снова дополняем разговорник, рассказываем о Красноярске и великой сибирской реке Енисей, поем русские и монгольские песни, дарим сувениры.

Удивительно, но монгольская юрта не кажется маленькой и тесной. Она часть огромного уличного пространства, в ней некуда и незачем ходить: только сидеть-отдыхать, спать, есть. Все остальное происходит на улице, в огромной монгольской степи. Поэтому в юрте все очень практично. Маленькая раскрашенная дверь с юга. Справа от входа стоит бачок с водой, в шкафах размещена кухонная утварь, находится топчан хозяев. Далее по кругу идет северный «красный угол» с фотографиями хозяев, их родственников и борцов сумо, стоят статуэтки Будды, зеркало-трюмо. Затем идет топчан для гостей и загон для козлят. Умывальник расположен слева около двери. Посередине стоит железная печка-буржуйка, закрывающаяся сверху крышкой. Если эту крышку убрать, то вместо нее можно поставить огромный казан. В нем по очереди все и готовится: и цай, и горячий сыр, и рисовая каша с настроганным мясом яка. Посуды минимум и в то же время все есть: чашки, пиалы, ложки-вилки, кастрюли и чайники. Посуда каждый раз моется, пол подметается. Монголы очень чистоплотны и никакой дрянью не пахнут (в отличие от нас). Хотя бани не знают. Обычно и мужчины и женщины носят джинсы или красные спортивные штаны и, дополнительно, национальные халаты. Кочуют они два раза в год. Везде у них оборудованы стационарные стоянки типа той, на которой мы сегодня ночуем. Здесь же сушится и запасается впрок помет яков на топливо. Овец обычно пасут пешком, быстро бегающих яков – на лошадях. Однако цивилизация добралась и сюда: около некоторых юрт мы видим солнечные батареи и ветряки, тарелки телевизионных антенн.

В сомоны и аймаки (районные центры) монголы ездят на популярных здесь наших ижевских мотоциклах. Они стоят около каждой юрты, укрытые попонами и старыми коврами. А перевозят вещи на деревянных арбах, запряженных яками. Характерно, что юрта всегда располагается у подножия гор (там меньше ветра и ближе пастбища). А вот русские избы, как известно, жмутся к реке.

Но, похоже, что в воде монголы особо не нуждаются. Женщины ходят за водой с бидонами примерно за километр-два. А зимой они везут к юрте лед на арбе с деревянными колесами. Точь-в-точь такой же, какая была у древних скифов. Все в ней деревянное: и колеса, и оси, и ступицы. Читал я как-то мнение ученых, сторонников «новой хронологии», о невозможности передвижения на такой телеге. Мол, железная ось в принципе необходима. В Монголию их, теоретиков, надо!











Мы ни разу не видели, чтобы яки, лошади или овцы пили воду, поскольку здесь ее почти нет, снега тоже, а лед находится глубоко в долинах и скот там не пасется. При этом кал у животных влажный. Неужели всю необходимую для жизни воду они получают только с высохшей прошлогодней травой?













25 марта, пятница, шестой день на велосипедах и седьмой день в пути. Сорок километров до перевала, потом должно быть огромное озеро Дзун-нур, еще один перевал и поселок-сомон. Озеро мы с трудом узнаем, даже космические снимки рассматриваем. Второй перевал как-то привычно промахнули. Выложен он грано-сиенитами подобно красноярским Столбам. Сразу после него начался замечательный спуск, так что я проскочил нужный поворот на километр. Заметил мою оплошность Бузов, но почему-то никто не захотел возвращаться, а, наоборот, все проехали еще пару километров вниз. Тут окончательно выяснилось, что мы заблудились. И это при сильном ветре, который очень скоро превратился в пыльную бурю. Виктор высмотрел таки где-то юрту, пешком сбегал туда и выяснил нужное нам направление. Снова лезем в гору против шквального ветра. Я передвигаюсь, зажимая тормоза. Роман делает также. Кое-как выбираемся наверх, а там стоять вообще невозможно. И пылища желтая, ничего не видно. Попытался снимать ее на видео, да рискнул чуть. Когда-то в песках Байконура я также рассупонил свою видеокамеру и она навсегда перестала открываться.













Мы все же добрались до сомона Шинэ-Идэр с его разноцветными крышами. Пробег за день составил 52 км. Посетили дацан, где я немного помедитировал в подмасане и служка меня похвалила: хорошо читаю сутры. Потом нашли гостиницу, сварили на газовой горелке риса, купили в местном дэлгууре шпротов да кильки в томатном соусе и под местную 35-градусную водку полночи проговорили «за жизнь». Виктор сделал мне подарок. В степи он нашел какую-то архаическую железяку. Оказалось, что это часть шатуна от двигателя мотоцикла. Короче, получилось что-то вроде столь необходимой нам психологической разрядки. Теперь организм у всех окончательно перестроился, так что утром поехалось легко и весело.












Сразу влезли на огромный перевалище (2230 м над уровнем моря) и через 50 км заехали пообедать в сомон Джадгалант. Там к нам пристали два пьяных монгола, от которых мы насилу отбились. Но пиво мое они все же выпили, а на водку не раскрутили. После традиционного уже риса с ячьим мясом отъехали еще километров десять. Поблудили немного, пока нашли правильную дорогу. Остановились ночевать в юрте при радиостанции. Проехали бы мимо, но оттуда выбежали два таких славных мальчишки, что захотелось с ними познакомиться. Того, который был постарше, лет десяти, зовут серьезно: Салнтырч. А второго – Пытка. Сказал и хохочет - так я и не понял, это прозвище или имя.

С детьми легко вошли в юрту, познакомились с хозяевами. Расселились, уже по традиции стали корректировать разговорник и петь монгольские песни. Потом посмотрели семейный фотоальбом и поиграли в шахматы, карты и монгольское домино. Дети наставили печати нашего велоклуба везде, куда дотянулись. Андрей расчувствовался и подарил им свой налобный фонарик, а также почти все сувениры, которые у нас оставались к этому времени. Я же их букварь от корки до корки по-монгольски прочитал и выяснил, что в местном алфавите все буквы русские и их на две больше. Это более гортанно произносимые звуки "о" и "у". Аналогично, как у хакасов. В результате название озера Хубсугул звучит по-монгольски как что-то среднее между Хобсгол и Хубсгул. Наши же предки на свои первые карты Сибири вообще записали его как "Косоголь".

Отец хозяина юрты был участником Великой Отечественной войны. В честь 60-летия Победы послом Российского правительства ему лично была вручена юбилейная медаль. Именно в этой юрте я по-настоящему понял, что доброжелательное отношение к русским у монголов искреннее, врожденное. Как и их ненависть к китайцам, с которыми они враждовали издавна. Известно, что русский царь установил дипломатические отношения с монгольским алтын-ханом уже через 25 лет после присоединения Ермаком Сибири. Эти отношения просуществовали около 80 лет, пока Монголия не была вновь завоевана Китайской империей. И как только в 1911 г. империя эта развалилась, страна стала самостоятельной, а потом - «шестнадцатой республикой» СССР, развиваясь исключительно за счет помощи и поддержки нашего государства. Она была союзником СССР в войне против фашистской Германии и милитаристской Японии. И ныне в стране активно функционирует Общество российских граждан…



На ночь нас напоили настоем толченой ягоды "джимис" (похожа на чернику), от которой мы как следует пропотели и прокашлялись.

Утром встали с рассветом - детям нужно в школу. Оказывается, они учат там аж три языка: монгольский, с 4-го класса - русский и еще через год - английский. А кто-то еще и санскрит - вера-то от китайцев осталась буддийская.

Тепло попрощались - ребятишки стали нам как родные. Сфотографировались на память, обменялись адресами и вновь ушли в перевал. В этот день Виктор окончательно решил от нас отделиться и это было оговорено им заранее. Так что, отъехав километров семь, сели делить имущество, денежный «общак» и продукты. Все сделали быстро и как-то буднично. Даже не возникло какого-то осадка типа: соблазнил и бросил. А я даже оказался в выигрыше: Витя забрал у меня палатку и мой багажник стал легче на 2 кг.

Сегодня дует легкий ветерок в спину, но едется плохо. Потому что дорога занесена снегом, а местами по ней текут грязные ручьи и мы частенько просто идем пешком. Виктор маячит в полукилометре впереди, из-за плохой дороги он пока не в состоянии оторваться от группы. Однако вскоре мы его все же теряем из вида и о его присутствии на маршруте свидетельствует сделанная им надпись на снегу: «до перевала 2 км, время Красноярска 12.00». Отъехал уже на 1 час. Оно и понятно: мы присели внизу и поели. Из-за «деления» впервые выехали без завтрака, весь ритм путешествия поломался. Переживаем за Виктора – как бы его волки не съели. Их здесь полно и повсюду валяются остатки их трапезы.













Удивительная страна: едешь двадцать километров по безлюдной заснеженной долине и вдруг встречаешь буддийский храм на вершине горы. А вокруг нет ни одной юрты и все занесено снегом. Эти места перестраивают сознание и мы давно уже не думаем категориями суетного мира.

На околовулканное озеро Тэрхий-Цаган-нур мы выехали с севера. Решили дальше не пользоваться дорогами (поднадоели уже горки, да и по берегу петли большие получались), а ломанулись напрямик по льду. Всего-то полтора десятка километров. Озеро образовалось из рек, берущих начало с Хангайского хребта и перекрытых потоками горячей лавы. Именно в этих местах состоялось одно из последних междоусобных сражений монголов. В результате Чингисхану удалось разбить войска своего бывшего кровного друга и объединить разрозненные племена в огромную военную машину, покорившую затем полмира.













Половину пути проехали и случайно увидели нашего Витю, который догонялся откуда-то сбоку с озерного острова. Дальше опять ехали вместе. Ночевали на турбазе, варили ужин, отдыхали после сегодняшних 80-ти км. И немного прогорели с деньгами. Я считал, что, поскольку мы местному сторожу никаких проблем не создали, кормили его своей едой и дарили ему сувениры, то денег ему платить не надо. Андрей же настоял, что, наоборот, надо дать ему из вежливости хотя бы 1200 тугров (30 рублей) и дал их. После чего бежит ко мне паренек и талдычит, что нужно нам за ночлег платить каждому аж по 5000. Это цена, между прочим, за постель с белыми простынями в нормальной гостинице. Естественно, что я его к Андрюхе отправил, который свою оплошность исправил… из общака. Не такие они простые, эти сторожа на турбазах. Своего не упустят.

Девятый день велопутешествия - последний на маршруте. Сегодня мы попадем в долину вулканов, конечную точку похода и, вечером, увидим солнечное затмение. Потом останется несколько километров до сомона Тариат (Тарят), где предполагается нанять машину до Улаан-Баатара, а оттуда прямиком ехать поездом в Красноярск.

Виктор по-прежнему «в отделении», уехал пораньше самостоятельно.

С утра немного порезвились: Андрей впрягся в деревянную телегу и весело покатал Романа.

Съездили на берег поближе рассмотреть каменный лес, который оказался турами высотой выше человеческого роста, сложенными туристами из вулканического базальта. Издалека они похожи на таежную елань.













В потоках лавы видны расщелины и пещеры. Извержение – ровесник великого оледенения, мастодонтов, шерстистых носорогов и современного человечества. Его вполне могли видеть древние люди. Летом в этих местах во множестве плавают стаи лебедей и бакланов. Но мы их не встретили – рановато еще, не прилетели они с юга.

Поднялись в невысокую гору, поклонились очередному обо и вдруг увидели долгожданный монгольский хорх. Широкий, приземистый, мощный, с огромным провалом посередине, окруженный чудовищными лавовыми волнами. «Вулкан грохотал, разойдясь во всю прыть, а в туче пеплов над ним когда-то впервые возникла нить, ведущая к мыслям моим…». Рядом трехкилометровый конус древнего вулкана Хорго-уул. Наш же Тогоо (2240 м над уровнем моря) окружен полями черной пемзы, на которых до сих пор почти ничего не растет.

Споро унеслись вниз, лихорадочно сфотографировались на кучах рыхлого базальта, прямо между языками лавы через всюду разбросанные пористые камни пробрались к подножию и… велосипеду Виктора.














На всякий случай спрятали свои вещи и налегке въехали по туристкой тропе до половины вверх. Далее свой байк потащил я один. У обрыва кратера долго любуемся панорамой, поражаясь мощи извержения.













Андрей с Ромой полезли в самое жерло и я за ними с байком поперся. Не слышал раньше, чтобы кто-нибудь со своим велосипедом в кратере вулкана побывал. До этого он у меня и под землей был, и по воде плавал, и по воздуху летал. Везде со мной, мой верный «грязный носорог». Так и нырнули внутрь вулкана троицей неразлучной: еще и моя тень.

Обратно вел выносили с парнями вместе, открутив колеса. Один бы я часа два выползал эти 100 метров почти вертикального сыпучего откоса.

Набив карманы некогда кипящими камнями, сдаунхиллили к своим вещичкам. Виктора уже не было и в тот день мы его больше уже не видели. По тем же языкам лавы худо-бедно добрались до поселка Тариат. Кругом шлагбаумы. И сам вулкан, и остановившее его озеро взяты под охрану государства.

В сомоне обнаружилось прекрасное кафе «Ма бакша» («Мать-хозяюшка»), а в нем русскоговорящая симпатичная хозяйка с красивым именем Ундармаа («источник чистой воды») и огромным желанием решить все наши проблемы. Отменно пообедали, расписались в тетрадке почетных посетителей среди многочисленных французов, израильтян, шведов, японцев, американцев и группы велосипедистов из Белоруссии, которые побывали здесь 16 августа прошлого года. Разместились впервые в отдельной юрте.

Ундармаа – мать троих детей. Старшая ее дочь учится в Южной Корее, младшая и сын – то здесь, то в Улаан-Баатаре, где у семьи есть вторая квартира. Хозяйка в прошлом геолог, раньше постоянно бывала в России.

Поскольку местные водилы назначили цену, на 50% превышающую существующие тарифы, отвезти нас в столицу взялся на стареньком БМВ муж хозяйки Болдбаатар – «твердая сталь». И вот тут-то на Андрея нашло солнечное «затмение». Зря все-таки он не читал мои электронные письма, в которых много было прописано про местные обычаи. Короче, срезал Андрюха с моста какую-то ритуальную буддийскую ленточку и примотал ее на свой байк. Чего делать категорически нельзя, потому что эта тряпочка уже кем-то и на что-то наговорена. Погрузили мы байки с рюкзаками в машину, расселись с комфортом и покатили. Километра через три мост какой-то очередной переехали и остановились: камни кругом. Вышли дорогу посмотреть и видим, что из картера двигателя масло ручьем бежит – пробили! Андрей быстро сориентировался, понял, в чем дело и настоял на возвращении. Мол, машину ремонтировать надо. Вернулись, конечно. Все вещи обратно повытаскивали, водитель пошел другую машину искать, а Андрюха – ленточку на место привязывать. После чего нашелся за те же деньги (25 тысяч тугров с человека) грузовичок с кабиной на 7 мест, на котором мы благополучно все и уехали в сопровождении трех монгольских попутчиков.

По дороге выяснилось, что в этой местности есть еще десяток более древних вулканов. А также семь «каменных юрт» - наростов, возникших в результате испарения термальных вод.











Пятидесятикилометровый каньон речки Чулутын-гол - огромная трещина, образовавшаяся после извержения вулкана, и священное «стодерево».













Все это мы последовательно осмотрели по инициативе наших провожатых. А солнечного затмения не увидели, потому что оно в этой местности произошло уже после заката.

Подобрав по пути Виктора, поздним вечером прибыли в бывшую столицу сына Чингисхана Хархорин (Каракорум). Здесь Андрей с «искусителем» остались (за что им огромная благодарность, потому что впятером на заднем сиденье тесновато было). А мы с Романом к утру добрались до Улаан-Баатара, всего проехав по ужасным монгольским дорогам за сутки более 700 км.

Остановились в гостинице класса guest house для бигбакеров (туристов с рюкзаком). Номер на двоих, белые простыни, горячий душ, теплый туалет, завтрак. И за все 7 долларов! Мы обалдели. Долго мылись и стирались. Потом ходили в кафе, музеи и просто по городу. Позвонили домой, купили сувениров, карты, разговорники и билеты назавтра. Ребятам оставили записку у дежурной по ж.д. вокзалу, по которой вечером они нас нашли и тоже порадовались прелестям городского быта. Андрей с Ромой даже в какой-то ночной клуб сходили. А я - в местное Управление картографии и крупнейший в мире музей динозавров (в плане подготовки осеннего путешествия). И наконец-то перевел название нашего велоклуба как «унадаг дугуйчдын клуб «Шавар хирвис» - клуб велосипедистов «Глиняные носороги». Как ни странно, слова «грязный» в монгольском языке не существует. Нет у них грязи ни на дорогах, ни в юртах. Очень чистоплотная нация. У кочевников даже туалеты находятся не ближе, чем в 100 м от юрты.

Поход закончили, по-монгольски переименовав Лапина – бакш”ой (начальником), Бузова - оих”ом (портным), Горячева - эмч”ем (врачем), а меня - туухийн”ом (историком).

В обед следующего дня мы с Ромой сидим в отдельном купе фирменного московского поезда, едим конскую колбасу с китайской лапшой и болтаем с попутчиками. А потом почти двое суток просто спим, ненадолго включаясь на прием пищи и отправление естественного. Как в немом кино за окном меняются ландшафты. Ползут серые монгольские горы и заснеженная Россия, на остановках монголы торгуют русским дешевые джинсы, строгие пограничники и таможня ищут в наших рюкзаках контрабанду. А мы ЕДЕМ ДОМОЙ: ЧУХ, ЧУХ!

Итоги и рекомендации.

• В составленный еще дома график мы уложились. Все путешествие, вместе с дорогой на поезде и автомобилях, заняло ровно 14 суток.

На байках мы проехали около 540 км за девять ходовых дней, покорили 6 перевалов, общий набор высоты не считали, потому что компьютер с альтиметром был утрачен в самом начале путешествия. По картам же получается, что между озером Хубсугул и озером Тэрхий-Цаган-нур подъем в 315 м, а сами перевалы давали разовый набор высоты от 200 до 800 м.

• Дневок на маршруте не делали. Вкатывание составило три дня, после чего была устроена единственная полудневка.

• Максимальная скорость на одном из каменистых спусков отфиксировалась 58,89 км/час, средняя же обычно составляла порядка 10 км/час.

• Перед поездкой я переживал по–поводу качества местных дорог и потому тщательно выбирал покрышку, на которуе после Хубсугула намерен был поменять заднюю «шиповку». Сейчас думаю, что вполне годились бы широкие кевларовые полуслики. Ехать, в основном, приходилось по хорошо накатанным грунтовым проселкам и гравийкам, изредка – по каменистым руслам высохших рек, растрескавшейся глине или рыхлому крупнозернистому песку. Однако на крутых спусках полуслики плохо тормозят. Поэтому я взял легкую Макxxis Larsen MiMo 2.0 с частым, но не высоким протектором. В песках «баронского тракта» Обь-Енисейского канала покрышка катила отлично и здесь тоже не подвела, заодно выдержав Виктора и сотню километров хубсугульского льда в максимально спущенном состоянии. На передней шипованной резине из-за камней много шипов вылетело, а оставшиеся вдавило внутрь.

Утром обычно вставали в 8.00 по местному времени, выезжали в 10 час., на ночлег становились с наступлением сумерек около 20 час. Обед занимал 1-1,5 часа, было 2 обязательных перекуса и отдыхали, как правило, через каждые 10 км пути (если ехали не под гору) или чаще.

• На перекусы ели сало с хлебом, печенье, сухофрукты, сникерсы и батончики мюсли, запивая их горячим монгольским чаем.

• Умывались редко. Вместо чистки зубов обходились жвачкой. Не брились. Зато регулярно подмывали попу и промежность случайно найденной водой или чаем из термоса. Одежду удалось постирать только в гостинице Улаан-Баатара.

• Брали с собой: 2 комплекта карт, продублированные космоснимками и космопанорамами маршрута; 2 фотоаппарата; видеокамеру; штатив для видеокамеры; топор; 2 котелка со сковородником и половником (в качестве сковородки и крышки котелка использовалась моя железная миска); один-два термоса на каждого; велосипед, укомплектованный насосом, ремкомплектом (6-гранники с выжимкой цепи, камера, велоаптечка, гибкие спицы, масло для цепи), багажником, фонарями; налобный фонарь на каждого, 2 палатки, спальный мешок и каремат на каждого, запасную покрышку, чехол для каждого байка; рюкзак и велорюкзак, шорты или штаны для поезда, двое трусов, футболку х/б, вторую куртку, по 2 пары носков, по запасной флисовой рубахе, запасные перчатки, КЛМН, газовую горелку и 2 баллона с газом, примус и 2 литра бензина, документы, блокнот + ручку, деньги, запасные аккумуляторы и батарейки, мюсли на перекусы, термопленку.

• Лишними оказались: больше половины продуктов, обе палатки, примус и газовая горелка, топор, сковородник, штатив для видеокамеры, вторая куртка (вместо нее годится обычная летняя ветровка). Каремат можно было взять более тонкий.

Велозапчасти свозили впустую. Ключи пригодились Виктору, у велосипеда которого раскрутились болты крепления багажника и расцепилось одно из звеньев цепи.

Саму цепь смазывали всего два раза, после пыльных бурь.

• Очень не хватало плотного платка, косынки или медицинской маски, чтобы закрывать нос и щеки от солнца и ветра.

• Часть имущества я распределил на раме велосипеда. С помощью ремешков на липучках к нижней трубе прикрепил стойки от палатки, а к верхней трубе – штатив. Скотчем к перу вилки примотал баллон с газом. Там же, на пере, разместил передний фонарь. Под седлом была сумка с инструментом и запчастями. Около рулевой колонки ремнями фиксировался топор. На легком съемном багажнике резиной от эспандера крепились палатка, спальник, каремат, бахилы. Видеокамера «ехала» на шее, а фотоаппарат – в кофре на поясном ремне рюкзака, рядом со складным ножом. В держатели для велобачков крепились термосы, дополнительно удерживаемые ремешками на липучках. Все это значительно уменьшило вес заплечного рюкзака, а нужные вещи всегда были «под рукой».

• Перед отъездом знакомые всячески пугали меня дикостью монголов, средневековым укладом их жизни, грязью и нищетой. По прогнозам, в Монголии нас ожидал ящур, который передаётся через мясо и молоко; контактный через посуду сифилис; чума (ей заражаются через укусы блох); холера и кишечная палочка - разносятся плохой водой.

Однако ничего подобного с нами не случилось. Кроме насморка и бронхита (лечились препаратом АЦЦ и горчичниками), у Андрея от нагрузок однажды скрючило мышцы живота. Проблему решили две таблетки Нош-пы. Активно пользовались также заживляющими мазями. Расстройства желудка ни у кого не было. Воду пили только в виде чая, сырых мяса и молока не ели. Пользовались, в основном, своей посудой.

Хворых и инвалидов мы среди монголов не видели. Хотя больницы есть в каждом районном центре (аймаке). Врач – профессия в Монголии уважаемая, но низкооплачиваемая.

• К сожалению, не у каждого участника были зашипованы обе покрышки. Будь по-другому, мы двигались бы значительно быстрее как по озерам, так и по рекам в перевалы.

• В группе было два комплекта карт и эта предусмотрительность себя оправдала. В GPS необходимости не было, поскольку маршрут был проложен исключительно вдоль местных ЛЭП. Космические снимки выполняли вспомогательную роль и пошли на сувениры.

• Брал с собой зарядное устройство для аккумуляторов видеокамеры и постоянно использовал его. Надо было еще взять зарядное для аккумуляторов фотоаппарата.

• Я пользовался осенним спальником (экстрим минус 11 градусов) и термопленкой, которая понадобилась лишь однажды, при ночлеге в палатке. Дважды использовал велочехол для утепления ног. Всегда спал в теплых носках, термобелье и иногда в штанах сверху и даже в куртке со всеми флисками (в палатке), всегда в тонкой шапке. Виктор рекомендовал для утепления куртку одевать без рукавов, но я не пробовал. Каремат был фольгированный и никогда не промерзал.

• Нужно было взять с собой для облегчения общения с местными жителями фотографии наших прежних путешествий и семейные фото. На подарки хорошо пошли бы практичные вещи: дешевые налобные фонари, светодиоды и энергосберегающие электролампочки, цветные космические снимки и копии карт местности, сушеные грибы, которые монголы очень любят. Мы брали шариковые ручки с надписью «Красноярск», матрешки и деревянные ложки, десятирублевые купюры с изображением Краснояской ГЭС и нашей часовни, наборы открыток с видом города. Все это с благодарностью принималось, особенно ценились открытки.

• Поначалу с местными объяснялись исключительно жестами. Потом выучили несколько слов по разговорнику, который существенно пополнился в ходе путешествия. Но, в общем, обходились не более, чем 10 словами (здравствуйте, спасибо, до свидания, есть, варить суп, спать, гость, я, русский). Выручало то, что монголы в возрасте за 35-40 лет неплохо знают русский язык, а в местах популярного туризма все они понимают английский и довольно сносно говорят на нем.

• За ночлег лучше заплатить, но о цене нужно договариваться заранее. Стоимость еды в юртах и придорожных чайных примерно одинакова. Чай и печенье всегда предлагаются бесплатно и не ограничиваются.

• Кроме меня, никто из группы не был застрахован. За страховку на 30 тысяч долларов я заплатил Красноярскому филиалу ЖАСО 295 рублей и чувствовал себя более защищенным при передвижении на чужом транспорте.

• Нанимать лучше такси УАЗ-469, а не частника на грузопассажирской машине. Последняя передвигается значительно медленнее.

• Для меня стоимость поездки составила 10 тысяч рублей и 2 тысячи ушло на сувениры (туда и обратно). Причем, сколько бы много мы их не брали, все равно не хватило.

информация по Монголии www.africa.travel.ru/Azia/Mohgolia.htm

описание достопримечательностей

www.legendtour.ru/eng/mongolia/r0100.shtml
www.baikal.irkutsk.ru/php/statya.php?razdel=mongolia&nomer=03_6.txt
www.awd.ru/mongolia.htm

турсайт о Монголии www.terra-mongolia.ru

атлас монгольских дорог www.legendtour.ru/eng/mongolia/map0.shtml

Карты Монголии

www.brit.by/ru/maps/mongolia_detail/mongu2
www.i-susanin.narod.ru/karty.html
mapy.mk.cvut.cz/data/Mongolsko-Mongolia/

космические снимки
maps.google.com/maps?t=k&hl=en&ll=56.518135,84.965858&spn=0.400029,1.774292&t=h

геология www.giscenter.ru/Carpos/Digital_library/00013/01/frame.htm

• Туристическую визу можно сделать через любое иркутское турагентство, работающее с Монголией или через представителя компании АР МОНГОЛ ТРЕВЕЛ Сергея Волкова, автора путеводителя Ле Пти Фюте. Он также может выслать на CD-диске 5-километровки Монголии, сам путеводитель и массу фотографий. Общая стоимость услуги по оформлению визы $50. Переписка по: volkov@irkutsk.ru.

• Адреса гостиниц, в которых мы ночевали:

1. «Lundaa Ganzaga» (LG) ХХК, Гадаад Худалдаа туроператор, Монгол Улс, Улаанбаатар хот, БГД 3-р хороо, Тээвэрчдийн гудамж 7-р байр, Ш/Хайрцаг-376/28, , гор. тел. 328243, м. 976-11-91912311, факс 976-11-321715, lg@mbox.mn, www.lg.url.mn, www.horsetrip-mongolia.com. Писать можно по-русски. Хозяин Содномсамбуу Ганхуяг (в просторечии – Гана). Здесь мы ночевали за $ 7 в сутки.

2. «White lake travel» - это в долине вулканов. Тел. в Тарятах 976-0133226512-216. Хозяева Ундармаа и Болд Баатар. tsagaannuur@mobinet.mn, www.tsagaannuur.mn. Телефон в Улан-Баатаре 210322, м. 976-11-99627615. С Ундармаа также можно общаться по-русски.

список путешествий