Каменные боги Карабаха (продолжение)

 Стартовая // Наши путешествия / Каменные боги Карабаха (продолжение)

Столичные особенности

В Степанакерт добрались уже вечером. На въезде – огромная скульптура Саркиса Багдасаряна «Мы и наши горы» (1967 г.). Появление этого памятника долгожителям (в народе его называют «Бабушка с дедушкой») стало СИМВОЛОМ НАЧАЛА карабахского освободительного движения. Именно в этот год более 70 тысяч армян подписались под обращением в ЦК КПСС с требованием воссоединить Карабах с Арменией. Три года волокиты закончились репрессиями. Но духовное возрождение армянского народа уже началось.













Городу немногим больше 80 лет, в нем проживает 50 тысяч человек. Он назван по имени революционера Степана Шаумяна, расстрелянного англичанами в 1918 г. вместе с другими 26-ю бывшими Бакинскими комиссарами.

Необычная достопримечательность города – бельевые веревки, высоко натянутые между домами на специальных блоках. У нас до такого еще не додумались.

Тем не менее, Степанакерт - город столичный, вполне современный и потому цены в местных отелях кусаются. Более-менее дешевую частную гостиницу мы находим не сразу. Я долго торгуюсь и, в конце концов, сбиваю стоимость номера аж на 30%. Именно такую сумму хотел с нас «срубить» администратор себе в карман. И, тем не менее, получилось по 25 долларов с каждого. Для велотуризма это дорого. Зато мы отмываемся горячей водой. А на следующий день сбегаем к частнику всего за 6 дол. с носа и практически на тех же условиях: отдельная комната, кровати, горячий душ через день и, - большой плюс, хозяйка ежедневно варит нам суп из телятины. Кроме того, хозяин договорился, что в Ереване мы сможем бесплатно пожить в пустующем доме его родственника.

Вечером идем звонить домой - с переговорного пункта, по старинке. Потому что сотовая связь НКР не имеет роуминга ни с Арменией, ни с Россией.

В книжном ларьке неподалеку от автовокзала покупаем карту республики (на русском языке!).

На следующий день едем в местный краеведческий музей. Вход в него бесплатный, фотографировать можно без ограничений. Наш экскурсовод, Гаянэ Григорян, оказывается увлеченным историком и подробно рассказывает и о древностях Карабаха, и его недавнем военном прошлом, и о настоящем. Мы даже немного спорим с ней о действительной роли России в армяно-азербайджанском конфликте.











В музее есть окаменевшая голова археоптерикса (первоптицы), галерея карабахских героев-военоначальников, много фотографий о карабахском движении за независимость.

В сувенирном ларьке нам продают серию дисков с документальными видеозаписями карабахской войны и книгу Самвэла Карапетяна, который в поисках забытых памятников армянской культуры пешком обошел весь Карабах и пограничные с Арменией районы Турции, Ирана и Грузии.

В столице мы живем три дня, гоняя в радиалки. Побывали в городе-призраке Агдаме и на складе битой бронетехники. Залезли в археологическую пещеру Азох и в дупло самого древнего в мире дерева Тонжерен. Поднялись в столицу древнего Арцаха город Шуши, посетили там резиденцию архиепископа и слазили на минарет мусульманской мечети. Были на военном параде в связи с 15-летием создания карабахской армии.

Но обо всем этом стоит рассказать подробнее. Ведь это были самые сильные впечатления в нашем путешествии.

Город-призрак

Об Агдаме я узнал еще в студенчестве по названию дешевого портвейна, не такого уж и плохого.

В первом веке до н. э. здесь находился армянский город Тигранокерт, руины которого сохранились неподалеку. В ходе раскопок прошлого года были найдены часть цитадели, опорная стена террасы, раннехристианский храм с колоннами.

Потом в этих местах долго никто не жил, а 260 лет назад появилась турецкая заимка.

В наше время она стала крупным районным центром с 50-тысячным, исключительно азербайджанским населением. Город расположен на равнине в 25 км ниже Степанакерта. Когда-то Агдам имел школы, стадион, один из лучших в Азербайджане музеев... и репутацию пристанища для воров и спекулянтов.

Индустриальную основу этого равнинного района составляло хлопководство и виноградарство, работали машиностроительный и винно-водочный заводы, участок железнодорожной магистрали Нахичевань-Баку.

В 1993 году Агдам был захвачен армянскими ополченцами, после чего стал постепенно уничтожаться: улица за улицей, дом за домом.









Сегодня город больше похож на развалины древних поселений. Какие-то оборванцы прямо при нас разбирают дома на камни и загружают ими КамАЗы.

Рядом находится азербайджанское кладбище, большинство памятников на котором тоже безжалостно сломано.













В бывшем Агдаме царит атмосфера ЗАСТЫВШЕГО УЖАСА и человеческого горя. Энергетика города угнетает. Он похож на преисподнюю, дьявольское логово. Здесь должны жить черти, а живут бомжи. Странно, что они говорят по-русски. Странно, что течет вода в каналах и в них квакают лягушки. Странно, что в заброшенных садах растут розы, посаженные людьми, которые их никогда уже не увидят. Ощущение нереальности происходящего не проходит даже тогда, когда мы, наконец, выбираемся из лабиринтов заросших травой улиц. Да, это наше возможное будущее. И оно уже реально существует, а не в каких-то американских фантастических фильмах.

На современных армянских картах Агдама нет. Но по-прежнему на въезде в него стоит огромная стела – Агдамская чайная башня.

Будь моя воля, я бы сохранил этот мертвый город в назидание потомкам и показывал туристам: вот что делает человеческая ненависть, вот что нас ожидает, если не прекратим воевать.

За Агдамом бывшее Бакинское шоссе упирается в «линию соприкосновения» армяно-карабахских и азербайджанских войск. Это многокилометровая стена из мешков с песком, колючей проволоки и бетонированных окопов, узкая лента минных полей. Там давно уже не стреляют, соблюдая «холодный» мир. Армяно-азербайджанский конфликт потерял свою остроту и как бы застыл, оставшись неразрешенным узлом противоречий. По соглашению сторон, никто не пересекает эту 250-километровую линию, разделившую Южный Кавказ надвое.

Обратно возвращаемся через армянский городок Аскеран и крепость Майраберд. Она была построена турками в 18-м веке. Как оборонительное сооружение использовалось и в недавней войне.

Около дороги видим старый щит с изображением частички СССР.













На автобусной остановке стоит привязанный осел – он ждет своего хозяина, уехавшего в город. Периодически нас обгоняют грузовики, доверху нагруженные камнями бывших жилищ агдамцев. Их везут в Степанакерт. Точно так же, в 1950-е годы, делали и сами азербайджанцы, строившие свои дома и овчарни из камней армянских монастырей, хачкаров и могильных плит.

Сворачиваем на бывшую Бакинскую железную дорогу. Рельсы и шпалы здесь давно сняты и только светофоры щурятся пустыми глазницами.













Прямо по насыпи едем к остовам Степанакертского вокзала. Перед ним стоит сгоревший городской автобус. Хорошо просматривается перрон, а в самом вокзале – кассы и зал ожидания. Когда-то здесь кипела жизнь. Только на бывших путях сейчас стоят не пассажирские вагоны, а битая бронетехника. Это склад вторчермета. Вповалку и в беспорядке свалено здесь наследие официально никогда не объявлявшейся войны - десятки советских танков, БТР и БМП. Рядом, в тупике, стоят тепловозы, которые уже никогда и ничего не повезут. Ржаветь им здесь теперь вечность. Неплохо было бы и сюда водить экскурсии.








Как и Агдам, это закрытая для посещения территория и о том, что мы там побывали, в Карабахе приходится помалкивать.

Древности Азоха

Сегодня решаем немного развеяться и выполнить поручение новосибирского академика В. Е. Ларичева. Узнав, что мы едем в Карабах, он попросил раздобыть ему фотографию Азохской (Азыхской) пещеры, где в свое время азербайджанскими археологами были найдены святилища из черепов пещерного медведя. На одном из них была обнаружена знаковая надпись, которой не менее 250 тысяч лет. Научная статья у Ларичева об этом готова, но вот необходимой для публикации фотографии пещеры до сих пор нет.

Потолкавшись в Степанакерте и разузнав про нужную нам местность, мы решили не заниматься поиском нужной фотографии в музеях, как рекомендовал Ларичев, а просто съездить туда – всего-то 50 км в один конец.














Дорога для наших велосипедов привычная – горы, перевалы, асфальт и разбитая грунтовка. Пещеру находим сразу, но на всякий случай заезжаем в местную школу, где я, как путешественник, выступаю перед 10-классниками. После чего нас препровождают в местный сельсовет - регистрироваться. В очередной раз мы сталкиваемся с требованиями пограничного режима.

Во время монгольских нашествий Азохская пещера использовалась окрестным населением как убежище; там же армянские князья-мелики укрывали свои сокровища.

Археологические раскопки здесь начались в 1960-е годы. Тогда нашли остатки обнесенных камнями очагов и примитивного жилища, существовавшего примерно 300 тыс. лет назад, а также тайник неандертальцев с черепами пещерных медведей. В 1968 г. были обнаружены осколки нижней челюсти молодой девушки, жившей около 250 тысяч лет назад. В мире это пятая находка такого рода.

С 2001 года исследование пещеры ведётся группой учёных из Англии, Испании, Ирландии и Армении. Найдены останки саблезубого тигра и пещерного медведя (самый древний образец этого вида на территории Европы), каменные орудия и кости со следами таких орудий. Наиболее ценные находки обрабатываются в Лондоне.

Я затаскиваю свой велосипед на самый верх горы, к центральному входу в пещеру – вдруг внутри покататься получится? До этого вместе с байком я уже бывал в трех сибирских пещерах, но поездить там ни разу не удалось: то натеки льда, то огромные камни, то узкие калибровки. А в Азохской пещере имеется семь входов, разведано полтора десятка километров ходов, расположенных на разных уровнях. И самый большой из них состоит из нескольких гротов высотой с семиэтажный дом.

Включаю фонарь и по выкопанным историками ступенькам вкатываю вел в самое чрево пещеры. Восторженно катаюсь в огромном коридоре, уворачиваясь от мириадов летучих мышей и лавируя между раскопами археологов и сталактитовыми колоннами. Забираюсь вглубь, насколько хватает смелости. И конечно, делаю фотографии Ларичеву.













Выбравшись из пещеры, через десяток километров мы въезжаем в село Кармин Шука («Красный Базар»), где на высоком склоне растет одно из самых древних на планете деревьев. Ему более 2 тысяч лет (известна точная дата, когда его посадили). Нам говорили, что в его дупле помещается аж 32 коровы или 5 автомобилей. Конечно, цифры оказались преувеличенными, но 5-6 человек между корнями этого могучего платана легко разместятся, потому что его внешний периметр составляет 27 метров. Кора дерева изрезана различными надписями, некоторые из них очень старые.

Спустившись в поселок, подъезжаем к магазинчику местного водочного завода. Однако в нем, кроме вина, которое мы вчера уже пробовали, ничего не оказалось. Ни коньяка, ни тутовой водки. А с едой вообще проблема. Но в одном из ларьков хозяйка соглашается поджарить нам десяток домашних яиц с традиционной зеленью.

Шуши

8 мая – предпраздничный день. Степанакерт принарядился. Уже неделю идут репетиции военного парада.

По плану у нас посещение города Шуши – исторической столицы Нагорного Карабаха. Сам город географически расположен выше Степанакерта почти на километр, а находится от него по прямой всего в 3 км. Однако серпантинами приходится ехать в четыре раза больше, так что мы опять прилично взмокли. До войны это был исключительно азербайджанский город, с которого практически каждый день из ракетных установок бомбилась нынешняя карабахская столица.

Шоссе идет по склону ущелья. По его другой стороне мы вчера и ездили в Азох. Проезжаем панно «Слава труду», потом еще одно, посвященное покорению космоса – оно сильно побито осколками. Памятники, какие бы они не были, в Армении не разрушаются. Потому что это памятники народной культуры и принадлежат человечеству.

Город находится на вершине одинокого скального утеса и доступен только с запада, со стороны дороги. От нее он отгорожен воротами крепости Каркар («камень-на-камень»), построенной еще в 6-м веке и в настоящем виде перестроенной персами в 1750 г. Когда-то здесь был один из крупнейших городов на Кавказе, превосходивший своими размерами и богатством Баку и Ереван.

На въезде в Шуши - могилы русских солдат, вместе с армянами участвовавших в штурме города. Неподалеку от них на постаменте установлен обгоревший танк Т-72. Его экипаж обеспечил захват Шуши, приняв огонь танков противника на себя. Одновременно город штурмовали по горным тропам с севера и востока. Бой продолжался весь день 8 мая 1992 г. и к вечеру большинство его защитников, а также местное население, бежали. В числе последних Шуши покинул доброволец Шамиль Басаев, позже, в чеченской войне, ставший лидером боевиков. Армянские войска вошли в Шуши 9 мая, а через день в город хлынули сотни мародеров и поджигателей – грабить и уничтожать дома азербайджанцев, чтобы они никогда уже не могли сюда вернуться. Этой традиции уже сотни лет.













С тех пор Шуши все еще наполовину разрушен: огромное пятиэтажное общежитие зияет выгоревшими окнами, от Дома пионеров остался облупившийся фасад, автобусная остановка продырявлена пулями. На фоне скелета административного здания установлен памятник Вазгену Саркисяну, министру обороны Армении и герою недавней войны, убитому армянскими заговорщиками в 1999 г.













Судя по количеству минаретов, в городе было несколько мусульманских мечетей. В одной из них, Верхней (1883 г.), на иранские деньги неспешно проводятся реставрационные работы. В просторное помещение мечети должен переехать местный краеведческий музей и картинная галерея.

Воспользовавшись неожиданной возможностью, по винтовой лестнице мы поднимаемся на вершину минарета и с высоты птичьего полета рассматриваем этот, теперь уже снова армянский город. Повсюду разруха и запустение. А ведь это бывший курорт и историко-культурный заповедник, напрямую подчинявшийся Баку.














История повторилась, только наоборот. 23 марта 1920 г. армянские кварталы 35-тысячного населения Шуши точно также полностью разрушили турецкие войска. Руины простояли нетронутыми до 1961 г., взирая на мир «сорока тысячами мертвых окон» (О. Мандельштам).

Сейчас в Шуши проживает только четверть от довоенного населения, не более 3 тысяч человек.

После победы над Шуши война изменилась. Она стала в большей степени психологической и с тех пор часто происходила по одной и той же схеме: артиллерийский обстрел азербайджанской деревни, паника и массовое бегство мирного населения, беспорядочное отступление армейских частей, поджоги, грабежи и уничтожение домов. Эти поборы объявлялись справедливой контрибуцией.

Награбленное «богатство» присваивалось, конфисковывалось начальством или сбывалось в Иран.

Выйдя из мечети, мы направляемся к резиденции архиепископа Паркева Мартиросяна - церкви Казанченоц Сурб Аменапркич (Христа Спасителя), которая была построена в 1868-87 гг. При азербайджанцах церковь находилась в плачевном состоянии, однако теперь полностью восстановлена и величественно возвышается над развалинами.

Военный парад

9 мая в Карабахе праздник - День взятия Шуши и День образования Армии обороны НКР. С утра народ стекается к центральной площади и памятнику Степану Шаумяну. Там уже выстроились войска и военная техника. Сегодня очень тепло и солнечно.

Парад начинается ровно в 10.00. Это всего второй парад за все годы существования республики. Начиналась карабахская армия с добровольческих отрядов, состоявших из жителей Армении, зарубежной диаспоры и России, вооруженных самодельным и охотничьим оружием. Теперь же - самой современной военной техникой.

Все очень торжественно. Присутствуют президенты Армении и Карабаха, деятели зарубежной армянской диаспоры, представители администраций других стран. Развеваются флаги обеих республик и... России.













Я пристраиваюсь рядом с военным оркестром прямо напротив правительственной трибуны, где когда-то возвышалась статуя Ленина. Видок у меня еще тот, байкерский. Но военная полиция, наверное, все же чувствует во мне бывшего офицера – никто не гонит и мне беспрепятственно удается отснять весь парад и на фото и видео. Только вот шумно очень, зато всем телом я ощущаю праздничную атмосферу.













Солдаты вышколены – ни одной накладки. В небе - военные вертолеты, на земле - десятки современных российских танков, БТР, БМП, орудий и ракетных установок.










Все это впечатляет. И если уж с обычными ружьями Карабах сумел победить – практически, одним своим духом, то теперь-то уж военные действия будут и подавно бессмысленны.











Ясно, что нужно этим государствам все же как-то договариваться. Еще ни одна война не закончилась так, как планировали развязавшие ее люди. К миру не приведут войны и взаимные террористические акты турецких «серых волков» и армянской «Дашнакцутюн». Ведь еще с Афганистана ясно, что нельзя победить мирный народ, взявшийся за оружие не для того, чтобы убивать «неверных» за место в раю, а для того, чтобы спасать детей, сохранять могилы предков и право возделывать свою землю.













После парада народ заполняет площадь. По следам от танков свободно гуляют люди. МИР! Играет национальная музыка. Очень много детей. Чувствуется единый дух, который как бы утверждает: «Мы очень сильная и сплоченная нация, мы помним свои корни и мы добьемся справедливости». Такого явно выраженного духа я почему-то не встречал в самой Армении, хотя именно ее жители и выиграли эту войну, увеличив территорию Карабаха в 2.5 раза. Вероятно, дело в том, что здесь следы войны попадаются, чуть ли не на каждом шагу и о ней, конечно, не забывают. И еще, предполагаю, потому, что тема азербайджанских притеснений пустила глубокие корни и постоянно муссируется в народе, став националистическим МИФОМ. Например, один малознакомый мне парень рассказал жуткую историю про беременную армянскую женщину, которой во время беспорядков в Сумгаите разрезали живот и ее еще живого ребенка азербайджанцы поджарили на сковороде. Другой парень рассказал про своего попавшего в плен соседа, которого азербайджанцы ударами прикладов голым загнали в заросли колючек, а потом заставили есть коровье дерьмо (это было в Лачине). Этого человека после обменяли на пленного курда, но он стал инвалидом.

А вот такое свидетельство очевидца сумгаитских событий я читал лично: «На троллейбусной остановке я увидела убитую молодую женщину, а ее ребенку, грудному ребенку, завязали веревку на шее и тащили за собой...». Людей рубили топорами. Женщин раздевали донага и поджигали. Других многократно насиловали. В ходе резни в Сумгаите в течение трех февральских дней 1988 г. погибли десятки армян и сотни их были ранены. Это была реакция азербайджанских беженцев из Армении на межэтнические столкновения октября-ноября 1987 г. Тогда в Баку прибыли два товарных вагона, в которых были «мужчины, такие деревенские, грязные, с длинными волосами и бородами, женщины, старики, дети. Многие сильно избиты. Они кричали...»

После сумгаитской резни были этнические погромы в Кировабаде (1989) и Баку (январь 1990), после чего все армяне из Азербайджана выехали. К концу 1989 г. не осталось ни одного азербайджанца и в Армении. Их депортации, как и в Азербайджане, сопровождались избиениями и погромами. Двенадцать человек были сожжены заживо, более двухсот человек – убиты, замерзли в дороге или покончили с собой.

Во время войны обе стороны вернулись к практике отрубания пальцев и отрезания ушей убитых врагов. Пленных уничтожали, делая им подкожные инъекции бензина. Активно шла торговля заложниками. Во все большем масштабе стали применяться диверсии и террористические акты.

Наслушавшись подобных рассказов, я пытаюсь понять, за что эти люди так ненавидят друг друга? Ненавидят в целом, потому что у них нет личных врагов среди конкретных армян или азербайджанцев. По Фрейду, враги нуждаются друг в друге для напоминания о своей истинной идентичности. Это означает, что не было в СССР никакой общности под названием «советский народ». А проблема прячется намного глубже.

Исторически положение Армении в Кавказском коридоре постоянно ставило ее на пути всяческих вторжений. Северные народы двигались из евразийских степей на юг, ближневосточные завоеватели шли на север, чтобы владычествовать на Черном море и Каспийском побережье. Появление России только усилило это противостояние. В столкновениях империй армяне, как в фокусе, оказывались между двух воюющих лагерей. И только несгибаемость, мятежность, упрямое мужество и выдержка сохранили этот народ.

Многие соседи Армении исчезли с древней карты мира. Рассеялись кавказские албанцы, хетты и митанни, когда-то даже соперничавшие с Египтом. Курды, потомки гордых мидян, сползли в варварство, а ассирийцы впали в забвение. Но армяне выковали основанное на общем языке, традициях и религиозных убеждениях национальное и культурное единство, выдержавшее столетия чужого владычества. Это единство, подкрепленное необычайным личным мужеством, помогло армянам пережить жесточайшие преследования, направленные на полное истребление нации. Чтобы выжить, от людей потребовались редкостные физические и интеллектуальные качества, выносливость и приспособляемость, смекалка, дипломатичность и хитрость. Вот и получилось, что все армяне от природы необычайно талантливы. Они и искусные ремесленники, и скульпторы, и живописцы, и отличные ювелиры и ткачи. В Стамбуле бытует поговорка: «Если хочешь что-либо построить, найми армянина, если хочешь разрушить – позови турка». Во всем мире, в том числе и в России, армяне поднялись до самых высот в медицине, научной физике, литературе, музыке и кино. Вклад этого народа в общую цивилизацию несоизмеримо велик по сравнению с его численностью.

Возможно, это и есть основная причина, по которой армян не любят их более многочисленные и могущественные соседи. Явление, похожее на антисемитизм. СКРЫТАЯ АГРЕССИЯ ВЫЖИВАНИЯ ловких и хитрых и потому более интеллектуально развитых, твердость их внутреннего сопротивления вызывают открытую агрессию менее развитых, но имеющих власть.













Изменила ли армян недавняя война? Столетия рабского гнета, репрессий и бесправия выработали в них особые качества, трактуемые как христианские смирение и жертвенность. Теперь эти люди уже более не плачущий народ и не «благородные жертвы». Они формально СВОБОДНЫ, но по-прежнему не уверены в своем будущем. СТРАХ ГЕНОЦИДА навсегда затаился в душе каждого армянина и потому, будучи маленьким народом, армяне ищут себе могущественного покровителя. Только вот желающих немного...

«Голубой» мент

Сразу после парада, затарившись шашлыками, мы уезжаем в г. Бердзор (Лачин). До него 50 км, из которых 30 – непрерывный подъем. На улице +32. Получилось, что мы снова «штурмуем» гору к г. Шуши и только потом уходим в «Лачинский коридор», связывающий Карабах с Арменией. И здесь нам всюду попадаются следы войны. Например, расстрелянные из автомата памятники.













Отличная асфальтированная дорога десятками серпантинов проложена по склону ущелья Карабахского хребта. Ее строительство обошлось армянской «копилке» - всемирному фонду «Айастан», в 10 млн долларов. Таблички об этом мы часто встречаем вдоль всей дороги. На них ссылки на меценатов из Канады, Франции, США.

Захваченная 300 лет назад отуреченными курдами территория возвратилась к армянам после освобождения Лачина 18 мая 1992 г. И сегодня в этом городе, переименованном армянами в Бердзор, в честь 15-летия образования республики будет фейерверк. О чем нам сообщают милиционеры поста ГАИ. Старший лейтенант Амаяк Акопян, полный тезка знаменитого фокусника и актера, внимательно изучает наши документы и ненавязчиво предлагает остаться – он и с гостиницей бесплатно договорится. А завтра можно будет сходить в местный краеведческий музей, взглянуть на церковь Вознесения с солнечными часами на стене. Очень заманчивое для нас предложение и мы соглашаемся.

С ночлегом устроилось быстро – хозяин гостиницы оказался родственником Амаяка. Принесенная им бутылка водки упростила отношения, после чего были новые знакомства, народное гуляние, национальные танцы, фейерверк, проливной дождь. А потом снова водка и тосты: за наших детей (чтобы у них всегда небо было голубое, чтобы Солнце светило, чтобы отец и мать их не хоронили); за наших жен во главе с моей женой; за наших матерей; за тех женщин, которые еще станут матерями; за моего и твоего отца; за друзей (которые сидят с нами и за тех, кого здесь нет); за тех, кто в земле и за память о них; за тех, кто говорит «все тебе» (родители), и за тех, кто говорит «все мне» (дети) и за тех, кто говорит «половину – мне, половину – тебе» (друзья); за священную дружбу (сэр бу тюн); за всех армян с русскими вместе, за священное чувство мести; за тех, кто воевал и кто не воевал и кто пропал без вести; за то, чтобы ни тебе, ни твоему отцу в лицо не плевали; за то, чтобы наши пути не пересеклись для плохого; за прекрасный пол, что с нами рядом и т. д. в том же духе. Так что Амаяк домой ночевать не пошел, а остался в нашем номере. Спать он устраивается на кровать к Максиму, после чего тот вдруг вскакивает и перелетает ко мне. Амаяк – за ним. Включаю свет и обнаруживаю, что мент-то наш, оказывается, голубой не только по цвету мундира. В общем, попали мы в переплет: чужой город, граница, милиция, у мужика орган от возбуждения вот-вот взорвется, а наши велосипеды в другом помещении закрыты. Вот что значит, халява! Набить бы надо гостеприимному гею морду – мне это запросто после многолетних занятий каратэ. Но здесь, в чужой стране, где милиция жестко контролирует мирную жизнь, я не могу решать проблемы кулаками. Кое-как убалтываю Амаяка «потерпеть» до утра. Вскоре водка и сон его все-таки сморили. А с приходом хозяина гостиницы, не заходя в музей, мы сразу же уезжаем.

Пограничный блокпост пролетаем на скорости и даже не фотографируем его. После вчерашней ночи задерживаться в Карабахе даже на минуту не хочется.

По-моему, все же не настоящим армянином был этот вонючий, волосатый, кривоногий и низкозадый Амаяк, а турецко-ассимилированным внешне и внутренне. Потому что коренные армяне - стройные, русоволосые и голубоглазые по своей вере гомосексуализм считают тяжким грехом. В Армении, если хотят кого-то смертельно оскорбить, то говорят: «Брат, ты гёт (гей)?»

В километре от границы обнаруживаем оригинальный монумент. Это своеобразный переход из одной республики в другую. Поднимаюсь по каменным ступеням и через отверстие, похожее на изображение карточной масти «крести», символически ступаю на землю Армении.













Для меня это ОСВОБОЖДЕНИЕ от духа войны и от духа скверны.

Обедаем в магазинчике села Тех (его хозяин тоже просит передать привет своему другу – владельцу ресторана в Красноярске). В низине видим десятки пещер, вырубленных в скалах. Что это, спрашиваем у местных? Отвечают, что там жили и молились их предки. История этих пещерных поселений пока не исследована, раскопки здесь не проводились. На мой взгляд, эти пещеры очень похожи на обители византийских монахов 6-8 вв. в Крыму, где также жили армяне.

Город беженцев

Через три часа мы уже в Горисе – городе, наполовину заселенном беженцами из Баку, где от прилипчивых детей только и слышишь: «деньги, деньги давай». Здесь совсем другая атмосфера – заброшенности, нищеты и убогости. Музей неплохой, в нем есть редкие вещи, но тоже очень бедный.

На окраине – еще один город, уже пещерный. В скалах, похожих на средневековые замки, выдолблены десятки древних церквей и келий. Арочные двери, круглые окна, углубленные в стены алтари. Некоторые гроты и сейчас используются местными жителями как кладовки и стайки для скота. Такие пещерные города мы и после во множестве встречаем вдоль нашей дороги.













Из Гориса выезжаем уже после полудня. Сегодня снова тепло, цветет сирень и аисты поправляют свои гнезда.









Опять долго лезем в гору, обедаем в придорожной кафешке русским борщом, а потом подсаживаемся на грузовик, чтобы сэкономить денек для осмотра Еревана. В кузове у него – ковш экскаватора, куда мы и укладываем свои вещи.

До Ехегнадзора дорога еще не раз идет через холоднючие заснеженные перевалы хребтов Зангезура. Пригревшись в деревянной кабине КРАЗа, я безмятежно засыпаю.















Выгружаемся на какой-то бензоколонке. Город проезжаем на велосипедах глубокой ночью, остаток которой проводим на заброшенном складе труб и запорной арматуры. До Еревана остается немногим больше ста километров.

Утром совсем неподалеку оказывается вполне приличное кафе с цивильным туалетом, чистой водой и едой на заказ. Все здорово! Только вот дождь пошел. Весь день едем мокрыми. Движение по шоссе очень интенсивное, из-за чего асфальт сильно разбит и постоянно ремонтируется. Дважды навстречу попадаются пахучие отары овец, которых гонят на продажу.













Пастухи очень колоритны и с удовольствием фотографируются, приветствуя нас.

начало окончание